Под алебастровой маской благородной римлянки на миг проступила совсем юная девушка.
— Пошли, Череп! — Гонорий поднялся. — Эй, Парсий! Мне одной девки мало будет! Ты меня знаешь!
— Ничего, — сказал другой. — Вот приедет Максимин…
Толстяк-кентурион прочистил горло, задрал подбородок.
Черепанов не любил трупов. Ни старых, ни свежих. Этот же ему особенно не понравился. Поскольку был совсем маленьким, явно детским. И был приколочен к дереву с помощью ржавых стальных костылей.
— И что это изменит? Если случится чудо, и десять тысяч варваров ворвутся в Мезию? Пара когорт все равно не сможет их остановить!