Но, проснувшись, он узнал ее мгновенно. По тонкому аромату роз и меда. Марция!
Столпившиеся позади трона царедворцы недовольно загудели. Фракиец никого не баловал придворными манерами. Человек, которому сам прадед нынешнего императора Септимий Север позволял называть себя по имени, полагал, что может не утруждать себя подобострастными оборотами.
До заката оставалось часа три, и солнышко светило ярко. Тем не менее вид у собравшихся был достаточно зловещий. Вкупе со злобными идолами вид сей мог привести в трепет даже не слишком пугливого человека.
К сожалению, оружия им не дали. Более того, даже связали руки. Чтобы великие герои в священной ярости не убили друг друга до смерти.
— Три! — заявил Плавт. — И ни сестерцием меньше!
— А тебе понравится, — перебил Черепанов, — когда такие вот громилы сожгут твои виноградники, фабрику кирпичную и вырежут семью?