…Вышел. – Мой противник скинул с себя лишние одежды и профессиональные побрякуши, и оказался…, – древним стариком. Реально древним, – я тут таких древних вообще не видел. – Борода седая, рожа вся в морщинах, и хоть спину держит прямо, – сразу видно каких это усилий ему стоит. По меркам моего времени, ему наверно было бы годочков восемьдесят, если не девяносто, никак не меньше.
– Такой человек как ты…, или допустим я. – Совершенно искренне подольстился я к нему, не забыв заодно похвалить и себя. – Жить как все, не может!
– Дай сюда! – Рявкнул я вплотную подходя к старшей женушке, и требовательно протягивая руки.
Поковылял и я к ним. Рядом, тяжело ступая на подраненную ногу, топал Мнау*гхо.
– А паруса-то еще не пробовали? – Радостно встрепенулся я, меняя тему, и мысленно уже представляя себя на мостике этакого фрегата, весело бегущего под огромными белыми парусами по волнам, над морскими безднами. – Это вам не в утлой кожаной лодченке, бултыхающейся на каждой ряби, мучиться.
Он лишь кивнул в ответ, и из последних сил приподнял голову, вроде как подставляя горло. Я лишь отрицательно качнул головой, – не лучшая смерть, после чего аккуратно, чтобы не причинять лишней боли, срезал завязки панциря, обнажил грудь, и воткнул фест-киец в сердце товарища… В душе была странная смесь равнодушия с ужасающей тоской.