Дома по бокам улицы горели, все больше и больше занимаясь огнем, и оттуда слышались жуткие вопли сгорающих заживо обитателей, а еще ведь были те, кто оказался размазан в кровавую кашу взрывом или зарублен бойцом, не имеющим времени или желания разобраться, кто именно перед ним. Трупы, среди которых не так уж и многие несли на одежде символ солнца, обильно устилали пейзаж. Карета превратилась в кое-где еще тлеющие угольки. Печально, но ожидаемо, о том, что придется теперь искать ей замену, где-то на краешке сознания промелькнули мысли еще раньше, чем временно преодолевшее законы гравитации тело успело брякнуться вниз. От выделенных в столице кандидатов в гвардию теперь остались вообще жалкие обрывки, да и те, похоже, в местном госпитале. Половина тех, кто сопровождал меня сегодня утром, лежат с разной степени тяжести ожогами и прочими травмами вроде застрявших в спине стрел, мало совместимыми с жизнью, и даже не стонут. И большой вопрос, скольких из тех, что сейчас корчатся на земле от боли, удастся вернуть в строй. Утыканный обломанными древками, словно еж, Грофон, судя по всему, помирать не собирается, поскольку сейчас весьма живо материт одного из своих людей, одновременно его же и перевязывая. Даже не скажу, к добру это или худу, эх, жаль, что поднятую пылевую бурю вмешательство свыше убрало, а не то бы появилась шикарная возможность пристукнуть дальнего и нежеланного родственника короля, свалив на очень удобную кандидатуру в лице покойных уже жрецов. А виновники резкого прекращения схватки сидели, обнявшись, будто парочка лиц нетрадиционной ориентации, но шутить над ними не хотелось. Неяркое белое сияние, все еще окутывающее фигуры братьев, судя по всему, исполняло функции прямого телефона с кем-то очень могущественным. Примет еще оскорбление на свой счет да шарахнет молнией, ну или что там припасено у Ремеса Торговца для лиц, рискнувших вызвать его гнев или просто попросить у вышеупомянутой персоны лицензию на предпринимательскую деятельность.