— Это как это ты забираешь? Куда забираешь? Я чего-то не знаю?
— Очень разумное решение, — серьезно сказал Семен, а Марьяна подняла на него глаза, ища насмешку, но, не найдя ее, еще больше разозлилась и пнула ногой бортик на стене, ушибив ногу, после чего она пришла в совершенно отвратительное состояние духа.
Они вошли в комнату сбоку от сцены — она использовалась именно для переодевания, когда приезжали залетные артисты, как понял Влад. Там стояли скамьи, на стенах висели зеркала из полированной бронзы, натертые до блеска, в которых отражался интерьер комнаты.
— Становись! Начали! Голова! Нос! Медведь!..
— Я не понимаю вашего стремления прикрыть свои тела, даже если вам не грозит замерзнуть. Это только люди с их извращенным разумом стесняются своих тел, видимо потому, что они уродливы! Посмотри, как мы прекрасны, — разве нам надо что-нибудь скрывать? Посмотри на мою подругу — как она великолепна, как переливаются ее красные и голубые чешуйки! Есть ли в мире что-то более великолепное?! Нет!
— Нам нужны деньги. Много денег. Я отобрал у казначея несколько миллионов, но этого мало. Нам нужно наладить приток средств в казну. Думай, как это сделать. Ввести монополию государства на спиртное, например, брать налог с каждой бутылки, с каждой бочки вина. Что еще? Хлеб! Государственный налог на хлеб — каждая мера зерна облагается налогом. Займешься. Ищи, откуда выжать деньги.