Остальные корабли выстраивались в подобие линии — готовились к обстрелу башен. Всем было ясно, что, пока артиллерийские башни целы, нечего и думать о высадке десанта.
— И я уверена — смеялась бы целую седмицу! Твои части тела только для смеха и годятся!
Расширились слуховые проходы и утончились барабанные перепонки, простата уменьшилась, восстановив прежний объем, кости стали снова плотными и массивными — вернулся кальций, вымытый из них со временем. Как всегда неожиданно полезли новые зубы, выталкивая из кровоточащих ячеек десен старые, желтые и больные.
— Приветствую вас, господа! Что хотели мне сказать? И вообще, кто вы такие и зачем пришли с войском к нашей столице? — Влад с усмешкой посмотрел на высокого грузного мужчину. Амалия ему уже сказала, что это один из руководителей мятежа — то ли второй, то ли третий по счету в системе преемников власти, в случае смерти главного руководителя.
Последующие два часа запомнились ему плохо — все происходило будто в каком-то тумане: его несли, потом раздели, уложили на стол, слышались голоса, звяканье металла о стекло и керамику, затем его снова несли, и наконец в нос ударил восхитительный запах бульона. Его губ коснулась деревянная ложка, и внутрь полился крепкий соленый мясной отвар. Затем нежные, но решительные пальцы вложили в его рот кусочки вымоченного в бульоне хлеба и катышки измельченного мяса. Влад ел, пока его желудок не насытился, он слышал, как знакомый голос сказал: «Ну хватит, спи теперь!» — и провалился в спокойный сон.
— Давай, — с удовольствием согласился Влад. Его это представление уже забавляло настолько, что он сам себе удивился: «Отвык быть с народом, диктатор. Власть, конечно, дело забавное, но быстро прискучивает, особенно когда оказывается, что она дает не только безграничные возможности, но еще и обязанности, требует ответственности».