В зале он опустился в широкое графское кресло, чем-то напоминающее трон — оно и находилось на небольшом возвышении, — и расслабился.
Ламунский с тоской смотрел на то место, которого он так вожделел. Ирония судьбы — явиться сюда не победителем, как он ожидал, а униженным пленником каких-то дикарей в набедренных повязках.
— Может, и было, но их покромсали сильно, а потом крысы постарались — теперь найти ничего не возможно.
— И ты это мне рассказываешь? Ты их еще не видал вживую, а я с ними дрался! Мы уничтожили их полсотни, а потеряли тысячи бойцов!
Дом Марины не представлял собой ничего интересного — обычное здание, двухэтажное, красного кирпича. Ставни были закрыты, двери, выходящие прямо на улицу, — тоже.
— Неужто все так плохо? — Макобер сделался серьезен и, сняв шляпу, уселся за стол.