– Хм. Правильно ли я разглядел? Это был Ознобишин?
Во-первых и в главных, осуществилось то, что он всегда подозревал: его бытие на свете оказалось уникальным, беспрецедентным – не по протоптанной тропинке, а по свежему насту, когда каждый шаг открытие. И ведь не в одиночку он шел, а с целой страной! Голова кружилась, перехватывало дыхание – и весело, и страшно, но больше весело.
– Как не слыхать. – Белесые, как свиная щетина, ресницы дрогнули. – Человек известный.
– …Главное же – ты один из немногих, кто жил в послевоенной Европе и знает ее. Все мы, заскорузлые вояки, помним лишь довоенный парадиз, однако прежней Европы, насколько я понимаю, более не существует.
– Передняя комиссура пошла… хорошо… – приговаривал доктор, будто сам себя убеждая. – Это очень простая, совсем простая процедура… Так, так… Есть… Заднюю не успеваю…
– Бляхин! – Антон качнулся вперед, перестал закрывать от приятеля лицо. – Это я!