Хохот, прежде сдержанный, сделался громче.
— Ступай, — велел Селти, взмахом руки отсылая нерадивого порученца. Закованный в перстень палец дернуло новой болью, и Селти ругнулся сквозь зубы. Очень тихо — но уходящий все же услышал брань и чуть приметно втянул голову в плечи. Не иначе, принял ее на свой счет. Не диво, что ты так скукожился, любезный. Слишком уж ты привык покидать эти стены после милостивого кивка, которым одаривал тебя господин. Ничего, обойдешься на сей раз. Нечего было небрежничать. Да и вообще, если вдуматься — ну на кой изъявления милости будущему покойнику?
Эннеари от злости на собственную недогадливость беззвучно хлопнул себя рукой по правой — здоровой — щеке. Дурак, вот ведь дурак какой! Ну почему он сразу не подумал? Сам-то он уже согрелся — а человек уснул прямо на камне без одеяла, без плаща... эльфу такая ночевка не слишком бы повредила, но для человека одного только майлета никак уж не достаточно. Как и все утонченные существа, люди хрупки просто невероятно. Оглянуться не успеешь, как Лерметт простудится... а то и воспаление легких подхватит.
— Нет, конечно, — ответил Эннеари, едва ли не уязвленный подобным предположением. — Просто веревку оставлять жалко.
Довольно хмыкнув, он расстегнул широченную пряжку своего не менее широкого наборного пояса, нажал на внутреннюю ее сторону, встряхнул и извлек на свет сначала из правой, а потом из левой ее половины по пять костыльков — небольших, но на диво прочных, из лучшей гномьей стали. Все-таки занудливая предусмотрительность, которой принц обзавелся в подражание Илмеррану, оказалась очень даже к месту.
— Да кто тебя гонит! — выпалил Лерметт, с ужасом понимая, что вот еще минута — и он попросту сорвется на крик. — Тебя, придурка, не гонят вроде бы, а кормят!