— Но ведь это не дорога на нашу сторону, — возразил Эннеари, когда отдышался. — Это дорога на Луговину.
Эннеари, соглашаясь с ним, кивнул почти торжественно.
Вот только тяжесть от этого милосердия на душе совершенно неподъемная.
Он замер, пораженный. Холмистая долина истаивала в воздухе, словно дымок над угасающим костром. Очертания холмов еще дрожали на ветру — но под ними явственно проступала совсем другая долина. Ива, согбенная над прихотливо изогнутой рекой... луг с высоченными травами почти в рост человека... следы конских копыт на еще влажной после недавнего дождичка тропинке...
От неутолимой тревоги его человеческая речь, доселе безупречно правильная, сделалась несколько сбивчивой.
Веселая игра обернулась пугающей реальностью через полторы недели. Игрушечный Форт впервые изведал тяготы настоящей войны. Лерметту еще повезло, что он замешкался, перепрятывая свои припасы — иначе он уже с рассветом улизнул бы в лес... и как пить дать попался бы степнякам. Лучники хотя и не знали, что именно задержало его вездесущее высочество в форте, но были рады уже и тому, что он никуда не делся — рады настолько, что размышлять о причине им не хотелось.