Бывший — давно, очень давно, десять уже лет, как бывший! — канцлер Селти проделывал это упражнение каждодневно. Не для того даже, чтобы не размякнуть — хотя и опуститься, утратить былую силу и сноровку... о таком он не мог и помыслить. Вообразить свое тело обрюзглым, согбенным, с обвисшими мускулами... о нет! И все же Селти жонглировал мечами не ради того, чтобы не утратить формы. Просто ему нравилось это занятие. Ему нравилось раз за разом покорять тяжкое могущество стали. Даже и одним двуручным мечом швыряться — всякий ли сможет? А он, Селти, заставляет летать два меча. Это повинуясь велению его руки и ничьей иной клинки летят вверх и вновь послушно подставляют рукояти своему господину. Это он, Селти, способен принудить их к послушанию. Это его сила смиряет упрямую тяжесть и посылает мечи в полет наперекор их природе.