— Вот она, возвышенность. Во всей своей красе. Злая, холодная и капризная. И заметь — нет ничего проще, чем заблудиться в ее прелестях. Заблудиться и погибнуть. Дороги, надежные еще вчера, снесены в пропасть. Тропы, еще вчера проходимые, завалены. Над головой всякая дрянь висит — только крикни, мигом обрушится и раздавит. К лужайке, до которой по ровной земле и вовсе рукой подать, добрых два часа в обход продираться приходится, да еще и половину штанов на камнях лохмотьями оставишь по дороге. Ни шагу не ступишь в простоте — все с опаской, с хитростью. — Лерметт помолчал немного и добавил с подкупающей искренностью — Немудрено, что я в себе заблудился.