Белогривый фыркнул еще раз. Лерметт смигнул: он готов был поклясться, что в этом звуке отчетливо послышалось: «Ну то-то же!»
Эннеари тоже молчал. Ему тоже было о чем призадуматься. Вот и опять человек отказался от предложенной им дружбы — да еще как резко, прямо-таки наотмашь! Как и прежде, Лерметт не зовет его Арьеном, а честит Эннеари — а уж о долге благодарности так и вовсе ничего слышать не хочет. Конечно, люди — создания возвышенные, и эльфы им никак уж не чета... но не слишком ли много этот человеческий принц о себе понимает, отказываясь даже от благодарности?
— Эльфий прихвостень! — выкрикнул кто-то, и толпа выдохнула, как по команде — все одновременно, в едином озлоблении.
Да, но если толща снега окажется недостаточно надежным покровом... а ведь окажется наверняка — ни разу такого не было, чтобы снег и лед, рухнувшие на перевал, не растаяли... и если среди тел наемников господина Селти найдут еще одно тело... особенно если со следами прижизненных ран... кто сказал, что снег все укроет?
— Обязательно, — горячо заверил его принц. — Хоть вы и дольше нашего живете, а ты такой красоты во всю свою жизнь не видал.