— И... ничего нельзя сделать? — тихо спросил Эннеари.
— Если только она не отстала по дороге, — бросил Ренган. Отчего-то реплика, которой явно полагалось быть обидной, прозвучала скорее одобрительно. Неужто опомнился?
Огниво выпало из окаменевших враз рук Лерметта прямо в разгорающийся костер.
Селти предвкушал дармовую победу — однако легкий доспех соперника придавал ему и его коню потрясающую маневренность. Селти и развернуть-то свою лошадь не успевал — а Лерметт за это время ухитрялся оказаться в сотне разных мест одновременно. Приходилось отступать, выбирая наиболее подходящую минуту — а она, проклятая, все медлила! Селти и не заметил, как Лерметт почти оттеснил его прочь с поля, почти к самым столбам — а когда заметил, освирепел. Его уже не заботило, признают ли судьи удар дозволенным. Прикончить наглого щенка — вот что было главным... да нет, не главным даже — единственно имеющим значение! Шутки кончились. Селти воздел меч, сознавая и не сознавая в то же самое время, что легкий доспех ему не преграда и мальчишку он таким ударом убьет почти наверняка, но его это уже не занимало. Всю свою мощь, всю силу, всю ненависть свою он вложил в этот единственный удар... в удар, нанести который ему так и не привелось. Потому что Лерметт хотя и увидел, что противник его в нарушение всех и всяческих правил схватился за меч преждевременно, однако примеру его не последовал, хотя и мог. Он по-прежнему сжимал копье — копьем он и воспользовался... только не ударил им, а метнул.
Решение было не из самых скверных — и уж во всяком случае лучше попробовать спихнуть камень, чем лежать, ощущая, как он все сильнее сдавливает ноги, покуда не сползет вниз окончательно, размозжив то, что под ним, в кровавое пятно. Это вам не сломанные ребра. Такого Эннеари не залечить нипочем. Молод еще, не научился... а теперь уже и не научится. Потому что... потому что он не хочет принять спасение из рук Лерметта еще раз.
От изумления принц споткнулся, да так сильно, что едва не полетел через голову пятками вперед. Поневоле пришлось остановиться.