— Свет и Тьма! — взвыл рядом кто-то голосом Лэккеана, и Лоайре невольно открыл глаза.
Я всегда терпеть не мог веерную стрельбу, подумал Эннеари, прилаживая первый пятерной веер стрел на тетиву. Всегда считал ее пустым фиглярством, недостойным истинного лучника. Кто же мог знать...
— Дальше оружием каким-никаким разжился. Покойникам оно ведь уже и ни к чему, верно? — рассудительно заметил Лерметт. — Как сумел, в седло взгромоздился, Дичка подле себя на лошадь взвалил и отправился беглецов назад заворачивать.
Руки его уже скользили над телами троих эльфов.
— Буди своих беглецов, — промолвил Лерметт, поправляя расстеленный поверх телеги плащ. — Что-то они сегодня разоспались. А ведь нам уже и в путь пора.
Из толпы бочком-бочком протолкался низкорослый широкоплечий крестьянин — по всей видимости, признанный коновод — и нерешительно приблизился. В правой руке он по-прежнему судорожно сжимал вилы, а левая его рука опасливо дотронулась до неподвижного эльфа кончиками пальцев, дотронулась — и тут же отдернулась.