Раздробленная латной перчаткой кость, глубокая рана, тянущаяся от плеча до середины груди... боли было много. Боль накатывала, словно прибой на береговую скалу, ее темные волны отступали и ударялись о скалу вновь, с каждым разом подымаясь все выше — и снова, и опять... поневоле захочешь потерять сознание... захочешь — и не сможешь себе позволить. Потому что надо держаться, даже если уже и незачем — ибо ничего другого тебе уже не осталось. Не пощады же просить, в самом-то деле. Перед врагом иной раз можно и склониться — но перед трусливым подонком...