В горло Лоайре скользнула тонкая струйка воды. Лоайре обреченно закрыл глаза и глотнул. Он не верил, не мог поверить, что все это — не очередная особо изощренная пытка, а взаправдашнее избавление, но ему было все равно.
— Нет, что вы, — Лерметт с деланной скромностью потупил глаза. — Он потерпел настолько сокрушительную победу. Всех противников разгромили дотла.
— Уже, — покладисто согласился Эннеари. — Уже перестал. Зато теперь ты точно знаешь, что я — это я.
Горестное изумление сперва окаменело, а затем сменилось улыбкой тяжелой злости — чего Лоайре и ожидал. А вот слова, сопровождавшие улыбку... слова были неожиданными совершенно. Настолько, что Лоайре в первое мгновение не поверил своим ушам.
Мертвого мага и живых покуда эльфов уложили на купленную принцем телегу. Купить ее труда не составило. Судя по всему, деревенские были рады-радешеньки не то, что продать телегу, а хоть бы даже и подарить — лишь бы этих жутких созданий увезли куда подальше. Ну, а где телега, там и лошадь. Ведь не Белогривого же и не Черного Ветра в упряжь ставить! Пусть бы они и снизошли — хотя, зная их норов, а Белогривого в особенности, принц и Эннеари очень и очень сомневались в возможности такого исхода — но не упряжные это кони, а верховые, и все тут.
— Ах, тебя интересует, почему? — плечистый с деланно задумчивой улыбкой соединил кончики пальцев левой руки с кончиками железных пальцев перчатки. — Надо же, насколько ты сообразительнее своего отца. Покойник вот никогда не интересовался, почему. А ты хоть перед смертью, а догадался спросить. Хвалю. Да просто потому, что десять лет на моем месте за столом сидела черная скотина, вот почему. А когда эта тварь сдохла, оно осталось пустым.