Чаша эта была единственной в своем роде — второй такой, хоть полсвета переверни, и то не сыщешь. При виде нее любой Мастер Чаш за голову бы схватился. Любой — но не Ренган. Ибо чаша эта была изделием рук Лавелля. Великого шута Лавелля. Самого лучшего друга, какого только может повстречать на своем жизненном пути человек ли, эльф ли... да кто угодно! Замечательный, великий, прекрасный, гениальный и нелепый — что ж, чаша была своему создателю вполне под стать. Ренган, как ни пытался, так и не смог понять — то ли Лавелль и в самом деле настолько не умеет резать по дереву, то ли он просто-напросто притворился и морочит друга шутки ради... ради одной из своих небрежных и восхитительных шуток, для которой Ренган, не колеблясь, отдал бы все свое эльфийское долголетие, только бы услышать такую шутку еще раз. Скорее все-таки второе: ведь шут — это человек, который умеет все на свете гораздо лучше тех, кто зарабатывает себе этими умениями на хлеб, но притворяется, что не умеет вовсе. Скорее всего... но руку на отсечение Ренган, пожалуй, давать бы не стал: ведь с Лавеллем никогда нельзя знать наверняка.