— Туда гораздо больше всякого припаса влезет, — подхватил Лерметт. — А если ее, откидную, еще и заточить получше...
— Никакой ошибки нет и быть не может, — произнес Селти вслух, надменно приопустив веки. — После того, как мальчишка разоблачил вывертня, они с эльфом поехали к левой седловине, никуда не сворачивая. Значит, они уже в Долине.
А вот принц не спал. Он сидел почему-то в одних штанах, без майлета и даже без нательной рубахи, подперев щеку рукой, и созерцал разложенную и развешенную по веткам собственную одежду. Выражение его лица было самым что ни на есть озадаченным и, пожалуй, даже тоскливым.
Он и сам понимал, что вопрос его звучит глупейшим образом — ведь покойники не моргают и тем более не дышат, даже и эльфы — но ничего не мог с собой поделать. Он ведь уже и надеяться перестал, что ему удастся отогреть замерзшего эльфа. Просто нельзя было не попытаться... а эльф ожил, и от изумления всевозможные глупости так и лезли на язык. Пожалуй, не было на свете такой глупости, которую Лерметт сейчас на радостях не мог бы ляпнуть или сотворить.
— Значит, мразь? — хриплый свист облачком пара сорвался с уст эльфа. — Трусливая?
По мнению Лерметта, слова Арьена являли собой редкостное по наглости вранье. В то, что кости у эльфов способны зарастать быстрее, чем у людей — царапины, принц так в глубине души и не мог поверить, хоть и сам видел затянувшуюся рану на лице Эннеари — а в том, что сломанные ребра ему примерещились с перепугу, принц себя успел убедить вполне. Он мог только надеяться — как надеялся на протяжении этих изнурительных двух часов... но он и тогда не верил. А теперь взгляду его предстало бесспорное подтверждение его неверия.