Ну точно. Умирать собрался. У Лерметта аж в горле пересохло от негодования. Вот ведь принесло ему лавиной спутника дорожного! Не эльф, а прямо жертва бродячая. То, что сам он, не сумевший заставить себя приняться за еду на глазах у голодного, точно из такого же дерева тесан, Лерметту и в голову не пришло, до того он был обозлен на упрямого Арьена, возжелавшего из невесть каких возвышенных чувств сложить свою дурную башку. Не вытаскивай его, и все тут. Не хочет он. Ни есть, ни жить — ну ничего не хочет. Он уже все решил, видите ли. И за себя, и не за себя — да по какому праву, спрашивается? Как он посмел принимать решение за Лерметта — и какое притом решение! Да за одну эту обиду я тебя, мерзавца, не то что из-под камня вытащу... да я тебя... да я не я буду, если тебя не отучу жертвовать собой направо и налево — раз и навсегда отучу! Уж не взыщи, друг-приятель, если тебе мое лекарство горьким покажется — а только ты у меня мигом жить захочешь! Ты тут, оказывается, благородно помирать собрался в гордом одиночестве? И камень надгробный себе выбрал? Может, еще и надпись на нем выбить прикажешь, чтобы всласть упиваться собственной кончиной? Не выйдет! Есть одно надежное средство и на таких, как ты. Крайнее средство... так ведь и случай выпал крайний.