— Ничего, — примолвил эльф, перехватив встревоженный взгляд принца. — Заберусь как-нибудь.
— Живые, шельмы! — ревел здоровенный бугай, осторожно тиская в медвежьих объятиях исхудалых, но действительно никак уж не мертвых друзей. — Живые! Дьявольщина, Вейлар — как же ты отощал, зараза! Вот ей-же-ей — вздумай ты спрятаться за своим луком, я бы тебя и не нашел!
— Я не могу позволить, — чуть задыхаясь, произнес Эннеари, — чтобы ты уехал. Тем более с обидой на душе.
Лерметт едва успел по возможности беззвучно перевести дыхание (Арьен — ну, штукарь, ну мерзавец, погоди же ты мне!), когда пламя внезапно потемнело. Спина Эннеари напряглась, голова чуть запрокинулась и замерла.
— А тебя чему обучали в походных условиях? — осведомился он.
— Да я не о травах, — прохрипел эльф, поднося руки к вискам в извечном жесте страдающих от головной боли. — Я о хулиганье этом. Они же нарочно тут отвар этой смеси разлили. Она отбивает способность чуять след.