— Белогривый, кому же еще быть, — сообщил Арьен. — Черному Ветру я велел себя дожидаться — вот он и ждал. А Белогривому никто никаких приказов не отдавал. Так разве он мог оставить тебя в беде? Не забывай, он ведь тебя выбрал.
Он потянул за короткий конец веревки. Узел распустился, словно его и не было.
— Да ну тебя! — возмутился Эннеари. — Сколько можно повторять, что со мной все в порядке!
— Так, как в этих краях принято, — ответил принц. — Положить в привесной кошель двойную цену взятой лошади и привязать к ленгре одной из оставшихся. Если беда вышла крайняя, здесь такое дозволяется.
Правда была куда проще. И не только в том дело, что нет перстня, который пришелся бы по руке после того, как на ней перебывало в течение дня двадцать восемь разных колец. Нет, не в том. Просто бывший канцлер слишком уж привык к тому перстню, который не покидал его руки больше двадцати лет. Он сжился с этим кольцом, и теперь любое другое казалось ему неудобным. Если бы только можно было и в самом деле отдать его ювелиру! Долго ли старому мошеннику вернуть на место отломившийся лепесток оправы? Но даже самый неискушенный подмастерье беспременно заметит и поймет, что скрывалось под золотым лепестком... а вот этому как раз ну нипочем нельзя позволить случиться!