— Вот-вот, — кивнул Аканэ. — Именно это он и твердит.
— То есть... конечно... если б не гильдии...
А близкого человека неплохо бы и знать как следует. Да что там близкого — в конце концов, Наоки его подчиненный, и массаона просто обязан знать, чем он дышит. Обязан. И знал. Много ему пользы принесло это знание? Уж кому, как не массаоне, известно: все слухи о высоком происхождении Наоки — чистая правда. А у этих аристократов свинячьих мозги работают не так, как у нормальных людей. Час позорной скамьи — тяжкое наказание, что и говорить. Человеку со стороны, не воину, даже и не понять, насколько тяжкое. Но массаона должен был, просто должен был догадаться, что Наоки оно раздавит, сломит, уничтожит.
— Ой нет! — взмолился Кенет. — Оденься, пожалуйста.
— С пользой тоже, и не только для тебя. Для Кенета — уйма всякого разного. Ученичество... хорошее, хотя и недолгое... подарок... нет, два подарка... важная встреча... что-то еще, не понимаю... хотя нет, понимаю, но это не зависит от сочетания, это его собственное и будет еще не скоро.
А внутрь еще попасть надо. Ни объединенные усилия людей Юкайгина, ни магические попытки самого Кенета не открыли каменных ворот с барельефом пленного сокола, не взломали этих ворот, не заставили их исчезнуть. Для Инсанны не составляло труда держать оборону в собственном месте средоточия. Если еще недавно Кенет старался не смотреть князю Юкайгину в лицо, чтобы не стать непрошеным и нежеланным свидетелем его страдания, то теперь он и вовсе не мог поднять глаза — совестно.