— Видишь ли, — начал он медленно, словно слегка затрудняясь в подборе слов, — сны посланы Горами. Все, что ниспосылают нам Горы, — истинно. Не будь наши сны истинными, мы бы о них и не думали.
Кенет снова кивнул, но Толай не заметил его кивка: он весь ушел в свои мысли.
Хакка слегка улыбнулась: гостю, видно, и невдомек, что в веселых домах посетители обычно не сообщают своего имени, а взамен выдумывают себе прозвание. Что-нибудь неприлично-поэтичное. «Беспутный гость, захмелевший среди цветов». «Безымянный повеса, любитель ароматов». Что-нибудь в подобном стиле.
Инсанна нахмурился. Слишком часто он называет его Кенетом и все реже — сопляком и мальчишкой. Конечно, Кенет уже не мальчишка. Как и все маги, он благополучно минует юность, переходя от детства сразу к зрелости. Конечно, до этой самой зрелости ему уже рукой подать. Но все равно — то, что Инсанна перестал называть Кенета мальчишкой, не к добру. Нужно поскорей выудить у императора желанный указ. Лишь тогда можно будет перестать тревожиться.
Тем временем паланкин наместника Акейро достиг середины Княжеского моста.
— Работу искать, — так же искренне и охотно ответил Кенет.