Лицо у массаоны Рокая сделалось такое, словно он с размаху налетел на стену. Казалось, у него даже нос сплющился от немыслимого напряжения.
И внезапно страх покинул Кенета. Ярость массаоны сулила ему множество неприятностей, но он видывал вспышки гнева и пострашнее.
Соединенная туча потемнела, не в силах удержать тяжесть воды, и рухнула в лес, шумно обламывая ветки.
Небо посветлело, посерело, потом полускрытый туманом рассвет тронул его нежной яблочной прозеленью, и почти сразу же облака на самом краю неба зарозовели, зазолотились — ни дать ни взять созрело яблоко!
— Постой, — неожиданно вмешалась Аритэйни, — ты куда собрался? А как же я?
Кенет набрал побольше воздуха в легкие, но, не найдя, что еще сказать, замялся и покраснел еще пуще.