— А почему ты для меня цвет не определял? — поинтересовался Аканэ.
А ведь именно о магии ради самой магии толковал посланец Инсанны на Каэнской дороге. До чего же скучно, до чего невыразимо пусто и холодно! А потом подошел Хараи и сказал... сказал, кажется, так: «Ты хорошо дробишь камень. По этой дороге будет легко идти». Дороги строят, чтобы по ним ходили люди.
Парень рехнется, со всей отчетливостью понял массаона. Еще до истечения часа. Если, конечно, раньше не помрет.
— Крепись, парень, — ободрил его третий. — Уже недалеко.
— Потому что этой больницы через несколько дней не будет, — ответил Аканэ. Голос его звучал тихо, но в нем угадывалась скрытая сила, которая не покинет Аканэ даже на смертном одре.
— Глупее не придумаешь, — скривился Аканэ. — Вообще-то я охотился на слуг Инсанны. Выслеживал, искал... не думал даже, что найду. Все мне казалось — блажит наместник. Откуда им тут взяться? Здешние края от Инсанны далеко. Думал, все это пустые слухи. А вышло, что не пустые. Словом, пока я думал, что ищу тех, кого нет, они забеспокоились и сами подстерегли меня. Напали такой кучей, что никому не справиться, будь ты хоть сам Бог Войны, отделали до полусмерти и бросили помирать. В себя я пришел уже в больнице. — Аканэ вздрогнул от гнева; глаза его лихорадочно блеснули. — Смотрю, а те, кто меня резал, рядышком стоят и между собой ругаются. Мол, в больницу я уж никак попадать не был должен, а болваны-служители меня на улице нашли и как раз сюда и притащили. А потом один и говорит: ничего, мол, страшного, все равно этот головорез — то есть я — уже помер, а если и нет, так вот-вот помрет и отправится к Инсанне в виде свеженького трупа. А я даже встать не могу, не то что удрать. Если бы не этот парнишка, так бы все и случилось.