— Ерунда, — странным задумчивым голосом протянул Юкайгин. — Значит, оцарапался до крови?
— Добиваешься, — заключил Кэссин. — А я сопротивляюсь. Пока сопротивляюсь, я свободен, несмотря ни на что. Тебе ведь не удалось меня подчинить...
Поречье Инсанна ненавидел до дрожи. За одно уже то, что существует. Оно напоминало ему, что он велик, но не всесилен.
Пожалуй, именно эта походка и стоила ему в конечном итоге перелома ключицы. А все потому, что зрелище, открывающееся взору Кенета, когда он горделиво шествовал с холма, могло любого заставить остолбенеть.
— Где были потом? — продолжал допытываться массаона.
— А откуда ты тогда знаешь? — удивился Кенет.