— А присоединяйся к нам! — ласково пропел толстяк. — Правда, в гильдию воров тоже вступительный взнос нужен, но мы люди не гордые, у нас можно и в кредит. Слыхал такое слово? Потом из твоего пая вычтем, только и всего.
Кенет стоял на коленях и улыбался. Кровь не звенела больше в его ушах, заглушая все внешние звуки. Он с наслаждением слушал, как лает собака и шумит старый клен, — с тем большим наслаждением, что был уверен: Наоки тоже слышит и кошачью возню на ветках, и монотонный распев: «Пирожки, пирожки...»
— Опять ты этого недотепу на помощь зовешь? — загрохотал Инсанна. — Ты не переменился, как я погляжу. Но тебе это и здесь не поможет.
— Да я не устал, — возразил Кенет. — Вот только ноги... Сражаться, когда ноги не держат, очень тяжело, так ведь мне сражаться и не придется.
— А уж это тебе лучше знать, — заявил Санэ, явно теряя терпение. — Теперь дуй до конца коридора и направо. И помолчи, сделай милость. Кому сказано — не мешай.
Ему не впервой было вспоминать оставленный им дом, но на сей раз заглушить причиненную воспоминаниями боль оказалось не так-то просто. Лишь когда дракон и ведьма позвали его к столу, боль начала затихать. А потом и вовсе забылась.