— Ты никак снова веру менять решил? — спросил Семён. — А не помнишь, куда Аллах обещал повести тех, которые уверовали, потом отреклись, потом опять уверовали и вновь отреклись, усилив неверие?
— Вот ты и умолк, — тихо произнёс Меджмун.
— Ой, деда, какой вы кудной! Я уж давно свиньи не боюсь, пусть она меня боится. Я её и зарезать умею, и колбасы коптить, и ветчинки насолить — всё могу.
— У каждого человека своё добро и своя правда.
— Я православный, — поспешно сказал Семён, желая упредить долгие виляния проповедника.
— Тебе, Семён, и впрямь не казаковать, а гостевать с руки. Нажился бы торговлей…