— Не знаю… — притворно вздохнул Семён. — Меня к нему в палаты никто бы и не пустил, А на внуков полюбоваться и впрямь было бы славно.
— Но ты поднял руку на слугу султана. Это видели все.
Девчонка была так припугнута, что записку брала дрожащей рукой.
— Войны в ближайшие месяцы не предвидится, и я боюсь, что тебя, храбрый Шамон, одолеет скука. Надо было решаться, и Семён решился.
А потом и сам Степан Тимофеич собрался в дальнюю дорогу.
— Здравствуй, Василий Яныч, — недобро усмехаясь, проговорил разбойник. — Не ждал встретиться?