Орефу выдрали, но воды это в стане не прибавило. Люди слабели, а те, кто похилей, один за другим отправлялись следом за невезучим Игнатом Заворуем. Всё чаще в таборе говорили, что пора и честь знать, век на море не прокукуешь, а то и добытое тратить будет некому, весь отряд на нет изойдёт. Начали поговаривать даже, что атаман попросту боится вертаться домой, опасаясь царского гнева. Государь небось не забыл разбитых стругов и пограбленной казны. Как бы ответ головой не пришлось держать. Кто-то вспоминал зимовку на Миян-Кале, пеняя, что зря поссорились с персюками — жили бы сейчас государевыми людьми, никоей беды не зная…