— Скорей уж дыба, — поправил Семён, — и длинник без пощады. Персы народ безжалостный.
Муса ярился, размахивая плетью, а Семён лежал, будто бы избитый до полусмерти и надеялся, что от злобы Мусу кондрашка хватит.
Ждать пришлось недолго. Посланные разведчики вернулись с добрыми вестями: в степи шёл бой.
— Я слово петушиное знаю, — серьёзно произнёс Семён, — оно сторожам глаза отведёт. Ты только грамотку в целости отнеси, а то солдаты башкирами перекинутся, снова сюда попадёшь — второй раз не вывернешься.
В ближайшую субботу Семён и впрямь отправился торной тропой в Бородино. Попа Никанора давно уже не было в живых, в церкви служил новый попик, неказистый, с дребезжащим голоском и плешивой головой.
— Я в этом не понимаю. Меня малолетком женили, никто и не спросил.