— Да никак это Васька Герасимов?! Ишь куда заполз, сукин кот! Ну, тогда с тебя все пятьсот золотых.
«Меня ищет…» — с трудом подумал Семён и, не имея сил крикнуть, натужно захрипел, раздирая горло.
— Что делать, говоришь? Ты солдатский стан знаешь, куда солдаты давеча пришли?
Дуньке шёл пятнадцатый год, у неё были серые глаза и нос с конопушками. Татарский наряд дико смотрелся с её русацким видом, казалось, будто Дунька наряжена к святкам и сейчас запоёт коляду.
— Ишь, тварь, разулыбался… Я тебя отучу улыбаться, — бормотал Муса, споро связывая руки Семёну. — Свободой запахло, да? Рано запахло, сначала неволи понюхай, червь гнойный! Яму, яму давайте! — крикнул он стоящим поодаль сотоварищам.
Покорный Сеид первым полез в пролом. Возможно, он ещё не вполне проснулся, а может, был от природы неуклюж или Семёновы удары всё же повредили что-то в безмозглой голове, но выбраться наружу Сеид не сумел. Что-то с треском обрушилось, посыпались камни. В ответ снаружи раздались крики, горящий факел, описав дугу, упал неподалёку.