Сейчас во всех шести странах Синтара царила, как будто, демократия. Каждые пять лет в них выбирались правительства, вот только на всех хоть сколько-нибудь важных постах оказывались указанные собранием старейшин люди. Сами синтарцы прекрасно понимали, что все это было лишь ширмой для внешнего мира, чтоб ему провалиться. Они, хихикая про себя, ходили на выборы, за которыми обычно приглядывали наблюдатели из какого-то крупного демократического государства, и дружно голосовали. Чужаков пускали на избирательные участки, давали им всю требуемую информацию, позволяли проверять «законность» работы избирательных комиссий, делали серьезные лица, рассуждая о важности и неизбежности «демократического пути». И обсмеивали все это в разговорах между собой. Слепые дураки за все двести лет так ничего и не поняли! Да и куда им было понять? Для них ведь понятий «честь», «вера», «верность слову и долгу» не существует. Все заменяет собой «выгода».
– Каюты высшего командного состава находятся напротив столовой, – отозвался тот. – Они подготовлены для проживания людей.
– Наше объединение в этом не заинтересовано, – безразлично сообщила гостья.
– Господин президент! – в кабинете, как призрак, возник госсекретарь, Никлас Горавин.
– Полностью, Ваше величество, – тяжело вздохнул Смолин. – Данные о б этих публикациях собирает специальная комп-программа. Естественно, прочесть их все я физически не мог, но общее число знаю. Это однозначно хорошо спланированная провокация, если не хуже.