— Йеннифэр, — продолжал Богольт, — паршивая, зловредная и зубастая баба. Не то что твои девочки, милсдарь Борх. Энти тихие и милые, вона, гляньте, сидят себе рядышком с лошадьми, сабли вострят, а я проходил, шутку кинул — улыбнулись, зубки показали. Да, им–то я рад, не то что Йеннифэрихе, та все чегой–то затевает, надумывает… Говорю вам, парни, надыть присматриваться, а то весь наш уговор коту под хвост пойдет.