И вот теперь, когда мы лежали на высоких койках под прозрачным кевларовым спойлером и ярко горящими звездами — между нашими постелями и кроватью Романо внизу имеется на удивление хороший акустический занавес, — Вэл улыбнулся не свойственной ему глуповатой улыбкой и показал телефон.
«Господи, как много зависит от обслуживания», — подумал Леонард.
— Тебе известны ведущие кланы внутри кэйрэцу? — спросил Нухаев.
Омура подался вперед. Он не ответил на вопрос Ника — по крайней мере, не ответил прямо.
Сато протянул ему стильные полноохватные тактические очки.
Вэл слушал рассказы у костра Генри «Большого Коня» Бигея, индейца навахо, который — вместе со своей женой Лауреттой — двадцать восемь лет провел за рулем своей фуры и сопротивляется любым чиновникам, армии или придорожным бандитам, которые пытаются его остановить. Генри откровенно смеется (у него отсутствует один верхний зуб, отчего остальные кажутся еще белее), рассуждая об иронии судьбы: белым людям, которые загнали его народ в резервации, аукнулось их же Предначертание, исчезнувшее, словно его и не было. Но я убежден, что в этом человеке совсем нет враждебности. Он просто изучает историю.