– Эфистокл давным-давно, еще в молодости, когда являлся наемником, провел над собой ритуал, исключающий поднятие его тела, – вздохнул Салаеш.
– А поподробней можно, – попросил его Артем. – Мне стало любопытно. Неужели нас уже в вампиризме подозревают?
Причиной плохого настроения Ярослава стала вовсе не печальная судьба ушастых зверьков, которых он, кстати, с удовольствием трескал и в виде жаркого, и даже входящими в состав супа, а его практически полная неспособность повторить описанное в рабочих заметках отца Шинцо.
– Дезертир, – пожал плечами глава гильдии. – Узнал, что зазнобу выдают замуж за другого, и смылся, наплевав на присягу и прихватив чужую невесту вместе с некоторой частью ее приданого. Конечно, специально его искать никто не будет, не того полета птица, но, если подвернется со своей печатью легионера какому-нибудь аристократу из Империи, тот обязан зарубить преступника на месте. А кроме того, никто не хочет нанимать тех, кто изменил своим клятвам.
Настоятель монастыря только хмыкнул, хотя во взгляде его читался неприкрытый интерес. Да и остальные монахи и маги хотели бы задать вопросы, но в присутствии начальства стеснялись.
– Слышал о том событии, по правде говоря, весь город гудит, его обсуждая, – Шинцо провел рукой по лбу, видимо собираясь с мыслями, – но надеялся, обойдется. Так, что-то я об этом читал, вот только точно не помню где… Так, ну, во-первых, подобная травма обычному лечению, даже с использованием магии, само собой, не поддается. Если бы не страшная дороговизна и редкость подобных измененных магией созданий, то они бы стали настоящим бичом чародеев.