– Обвиняешься в побитии духовных лиц, оскорблении представителей благородного сословия, богохульстве, зловредном чародействе, нанесшем великий вред людям, и сопротивлении при аресте, – прочел по своим бумажкам судья. – Хм. А почему тогда просто в ремнях, а не закован по рукам и ногам? Непорядок! Да и не помню, чтобы мы такого опасного преступника ловили. А ведь за него и награда должна полагаться…
Просто потому что мы ни одного подходящего заклятия не знаем. Имелись бы у нас кусочки тела русалки или хотя бы принадлежащая некогда ей вещь, еще можно было бы попытаться пустить в ход магию подобия, являющуюся одним из самых грубых, а потому и надежных оккультных приемов.
– Стража! – несмело и негромко произнес хозяин заведения, зависая в нескольких сантиметрах от пола и плавно смещаясь назад. Он бросил отчаянный взгляд на своих бугаев, но те сделали вид, будто с ним не знакомы. – Грабят! Воруют! Разоряют.
– Ладно, – вздохнул я, мысленно обещая дома устроить своему другу с несколько асоциальными наклонностями головомойку. – Тогда выполняем главный маневр всех работников большой дороги под названием «Делай ноги!».
– Муж такую красотку дома одну оставлять боится, – понимающе хмыкнул я. – Эй, Ярослав, представляешь, Карин сейчас устроил слугам коллективный допрос третьей степени, так как кто-то из них украл коллекционную бутылку вина, приберегаемую старшим чародеем для личного распития.
Из-за двери появилась невысокая женщина-пышка с курносым носом, густо обсыпанным веснушками, пухлыми щеками и заплаканными глазами. Гномка. Она наконец-то увидела, что творилось в ее доме, целиком и завыла, словно волчица, засунув в рот кулак, чтобы хоть как-то приглушить звуки.