— Ты сказал — «одна из жертв», значит, их было много. Кстати, сколько?
— Когда вы нашли Альберта, что-то было не так, что-то надо было изменить и Господь повелел вам это сделать, да?
— Еще как коварен, миссис Шмитт, — согласился Гурни. Он слегка отодвинул журнальный столик с вазой от дивана, обошел его и сел на краешек, лицом к ней. Он знал, что лучший способ вести беседу с таким человеком — держаться в той же манере, даже если кажется, что разговор ведет в тупик.
— Когда это было твоей работой, тебе надо было быть на месте. Теперь это не твое дело.
Что-то вдруг встало на место — ответ еще не был очевиден, он еще был далек от разгадки, но что-то в его уме сдвинулось с мертвой точки. Теперь он на сто процентов был готов ответить на вызов. Мадлен, стоявшая в дверях, увидела эту решимость. Увидела резкий блеск в его глазах — огонь его неутомимого ума, — и, как обычно, это наполнило ее восхищением и одиночеством.
— Дэйв Гурни. Я пришел на встречу с Джеком Хардвиком.