— У меня такое чувство, будто я остался Марку что-то должен.
Мысли и чувства, которые следовали за этими словами, были непереносимы, и он попытался отринуть их первым попавшимся способом.
Помолчав, он выжал из себя брезгливое «да».
Гурни терпеливо улыбнулся, хотя терпение его иссякло. На мгновение он задумался о том, как хорошо научился прятать свои истинные эмоции. Это была привычка, выработанная годами, — скрывать раздражение, обиду, злобу, страх, сомнения. Она помогла ему провести тысячи допросов, и он стал считать ее своим профессиональным методом, особой техникой. Но правда была в другом — эта привычка стала частью его самого, его отношения к жизни вообще.
— Мне что-то не нравится это слово, доктор. Пять трупов — это вам не фантазии!
Гурни услышал пару глубоких вдохов, как будто человек на том конце старался не взорваться.