— Я, сэр, — ответил Хардвик, откровенно гордясь совершенным нарушением.
— Сколько бы я ни вспоминал того мальчишку — себя девятилетнего, — я воспринимал его как жертву. Жертву шантажа, жертву собственного невинного желания нравиться, быть любимым, быть принятым. Ведь ему всего лишь хотелось нравиться этому парню постарше. Он был жертвой жестокости этого мира. Бедный малыш, бедный агнец в зубах у волка.
— У вас есть для нас какая-нибудь полезная информация, Уолтер?
— Легко. Я просто хотел рассказать тебе кое-какие новости, тут кое-что произошло, я кое-чем занялся. Мы так давно не разговаривали…
— Давай, Бекка, скажи нам, что ты думаешь. Мы на верном пути?
— Так что, будем проверять пансионы, Род? — спросил Клайн.