— Где же совещание, Джим? — спросила она, поглядывая на часы — гигантский циферблат с черной стрелкой, как нож нарезавшей минуты и двигавшейся к восьми часам.
— Сознание того, что моя жизнь есть величайшая ценность, слишком важная, чтобы отдать ее без борьбы.
Она смотрела на него так, словно он издавал бессвязные звуки, которые не вызывали в ней никакого отклика.
— Но какой смысл? — воскликнула она, впервые давая выход отчаянию. — Построить три мили дороги и бросить трансконтинентальную сеть!
— Привет, Дэгни! — Из тумана выплыло улыбающееся лицо Эндрю Стоктона; он с гордым, уверенным видом протянул ей перепачканную руку.
Джеймс Таггарт сунул руку в карман своего смокинга, вытащил первую попавшуюся бумажку, которая оказалась стодолларовой банкнотой, и швырнул ее нищему.