— Надеюсь, вы не вербуете муэдзинов? — Рассмеялся я. — Предупреждаю: голос у меня всю жизнь был так себе, слабенький, а слух и вовсе дерьмовый!
— Кто прогневал тебя, Али? — Озабоченно спросил Мухаммед.
— Чтобы тебя Цербер сожрал, Один! — Возмущенно завопил Арес. — Что ты себе позволяешь?
— А вы сомневаетесь? Странно… — Насмешливо заметил он.
Через минуту Афина вернулась. Теперь это была именно она — не какой-нибудь дурацкий Марлон Брандо, а та невероятная женщина, которая с самого начала очаровала меня несколько больше, чем я мог себе позволить в данных обстоятельствах. Я заметил, что Одина эта перемена обрадовала не меньше, чем меня самого. «Наверное, он в нее немножко влюблен, — печально подумал я, — или даже не „немножко“… Ничего удивительного, могу его понять!»
Господа летчики взирали на нее с немым восхищением, мне оставалось только присоединиться.