— Чтобы тебя Цербер сожрал, Один! — Возмущенно завопил Арес. — Что ты себе позволяешь?
— А вы сомневаетесь? Странно… — Насмешливо заметил он.
Через минуту Афина вернулась. Теперь это была именно она — не какой-нибудь дурацкий Марлон Брандо, а та невероятная женщина, которая с самого начала очаровала меня несколько больше, чем я мог себе позволить в данных обстоятельствах. Я заметил, что Одина эта перемена обрадовала не меньше, чем меня самого. «Наверное, он в нее немножко влюблен, — печально подумал я, — или даже не „немножко“… Ничего удивительного, могу его понять!»
Господа летчики взирали на нее с немым восхищением, мне оставалось только присоединиться.
Рассеянным жестом взял со стола пепельницу, внимательно посмотрел на темно-синие шестерки на ее дне, а потом неожиданно сильным, молниеносным движением запустил пепельницу точнехонько в мою голову. Разумеется, я не успел уклониться! Последнее, что я запомнил — это его неестественно красивое бледное лицо, перекосившееся в бесшабашно веселой, но вполне зловещей ухмылке…
— Ты ведь еще не закончил называть их имена, гость? Ты так и не сказал мне, кто убил Геру…