Парень просиял, благополучно пропустив последние слова мимо ушей.
В следующий момент Лён так же бесцеремонно… напялил на меня рубашку. От неожиданности я запуталась в рукавах и вороте, а когда протиснулась куда следует, вампир уже застегивал свою старую куртку. Костюм «горбатого упыря» небрежно висел на спинке кровати.
Я глянула и почувствовала, что начинаю тихо сходить с ума. В указанном направлении умертвие действительно наличествовало, только ехало оно… в туман! И скрылось в оном при полном моем попустительстве.
А природа здесь действительно замечательная — напротив села Пеструшка разливается до размеров небольшого озера, правда, мелкого и илистого, но довольно внушительного. На том берегу темнеет еловый бор, им же сплошь зарос пресловутый остров. В селе есть пара лавок, и, если я остановлюсь в Духовищах на три-четыре денька, местный портной вполне успеет сшить мне новую куртку. По такой жаре, правда, о ней даже думать противно, но надо. На днях я рассмотрела старую куртку на свет и, обильно этот самый свет сквозь нее увидав, обратно уже не надела, пожертвовав выгребной яме (нищие расценили бы подобное подаяние как издевательство). Лето же в Белории очень коварное — сейчас зной, а через полчаса дождь, так что без куртки никак.
Вампир, убедившись, что Орсана уже не настаивает на его немедленном усекновении, облокотился на подоконник, предусмотрительно оставаясь снаружи корчмы.
Вблизи замок не просто впечатлял — ошеломлял своими размерами, возвышаясь надо мной, как скала. Разумеется, неприступная. Вдоль крепостной стены тянулся широкий ров, заполненный водой с врытыми в дно кольями. Поскольку врагов в ближайшее время не предвиделось, ров находился на реконструкции и воды в нем было курице по колено. Согнанные из Перекрестья мужички споро орудовали широкими лопатами, вычерпывая скопившуюся за годы тину. У края рва стояла телега с обтесанными кольями на замену подгнившим. По горкам выброшенного на берег ила возмущенно скакали крупные лягушки. Ржавых доспехов, черепов и прочих свидетельств славных битв я что-то не заметила. Враги (обычно степные орки, хотя, бывало, на Белорию зарились и ее ближайшие соседи — Винесса с Волменией) подходили к замку, задирали, как и я, головы, присвистывали, говорили: «Нашли дураков!» — и, даже не пытаясь начать осаду, шли воевать в другое место. Рыцарям, ругаясь, приходилось вылезать из-за крепостных стен и догонять недобросовестного противника в чистом поле или прямиком маршировать на соединение с регулярной армией.