Приняв решение, я не любила медлить и смело закинула ногу на бортик саркофага.
Не придумав ничего умнее, я приветственно помахала ему рукой и полезла дальше.
Впрочем, скорее я бы его уронила. Левая рука нужна была мне свободной.
Левым орудовал Гдынь, правым — молчаливый детина, а в середине, обхватив дружков за плечи, в такт песне-подобным воплям в духе «Не ходите, девки, замуж!» раскачивался староста. За кормой волочилась сеть, а за ней— длинный хвост из водорослей, запутавшихся в ячеях.
— Ладно, уговорил. Но чтобы не смел даже чихнуть без моей команды!
— Видать, купаться полез, — заключил рыжий долговязый мальчишка, самый старший и главный в шайке «мастеров на все руки», как иронично называли себя портовые оборванцы-беспризорники. И куда только они эти руки не запускали! — Илька, глянь!