– Ясное дело, – Катрин неслышно скользила по запыленному паркету. – Только малость нервничаем. Психанет кто…
Усатый на кратком допросе ничего особо интересного не сказал. Он прослужил на немцев почти полтора года, сначала в шуцманшафте, потом в хильфсвахманшафтен. Когда немцы оставляли город, получил приказ затаиться и ждать связных. Ужасно боялся проверки советскими органами, но до них дело не дошло – началось немецкое контрнаступление. Сегодня к усатому пришел человек, назвал пароль и передал приказ: извлечь спрятанную рацию, перенести к условленному месту и поступить в распоряжение разведгруппы. Непосредственно задание группы усач узнать не успел, да от страха и вообще мало чего соображал. Видимо, предчувствовал, что дело добром не кончится.
…Южнее Харькова наши войска вели ожесточенные бои против крупных сил танков и пехоты противника. Части Н-ского соединения отбили одну за другой восемь атак гитлеровцев и уничтожили 23 танка и до 800 немецких солдат и офицеров. Западнее Харькова наши части после кровопролитного боя с численно превосходящими силами немцев оставили один населенный пункт и отошли на новый рубеж обороны…
– Ситуация сложная. Если я вдруг задержусь или еще что – активируй. Просто сожми ногтями, пока не сплющится. Ответственность я на себя беру.
– Так уже версты две как отмахали. А что там, товарищ лейтенант?
Тьфу, блин, – это же шапка на лицо сбилась. А тяжесть на плече и голове – металлическая.