– Кажется, немцы на Коротич напирают, – сумрачно сказал Степан. – Там же до города рукой подать, а, товарищи командиры?
– Это хорошо. Есть в тебе достоинства. Скрытые, – пробормотала Катрин. – Давай все-таки вставать. А то припухли уже. Стыдно…
– Гранату? – предложил Женька. Ему было не по себе – по-идиотски казалось, что они вдвоем остались единственными живыми людьми в городских развалинах.
– Опять херня какая-то стихийно-конвульсивная. Земляков, за груз отвечаешь.
Бежали. Женька оказался справа, прыгал через репейники и заснеженные ямы, сжимал изо всей силы глупую лопатку. Полы шинели путались в ногах, мешали бежать. Склон приближался медленно, ложбина отсюда казалась чудовищно широкой. Громыхнул на склоне разрыв, Женька упал, увидел, что остальные бегут, кинулся догонять. Остаться одному было невыносимо страшно.
Сорок два часа прошло. Умер. Убило? Реинкарнация?