– Настроение у нас боевое, а вид еще лучше. Пленное бандформирование. Никакого уважения не вызываем. Жень, ты хоть бы погоны сберег. Ты же главный переговорщик, а из спины вата торчит.
– …и дальше? Как с тобой работать, если ты через пять минут вздумаешь снайперскую дуэль устроить или Дитриха в плен брать? С тобой общаться – лучше сразу застрелиться. И как такую стервозину замуж брали?
– С чего это? Ну, если вдруг отойдут, так и мы следом двинем…
Начальница бесшумно прыгнула мимо Женьки, перехватила руку немца с «парабеллумом», почти нежно и мягко выворачивая из кисти. Немец ахнул от боли в ломающихся пальцах. Крикнуть он не успел – подскочивший боец сорвал с головы офицера кепи, зажал распахнувшийся рот. Женька попытался ударить унтерштурмфюрера затыльником автомата по голове, но угодил куда-то между лопаток. Немец устоял, кто-то из бойцов обхватил его сзади…
– Нет. Не думаю. Мертвых всегда больше, чем живых. Есть такой необъяснимый парадокс мироздания. С другой стороны, когда-то мы все без исключения отправимся к хорошо знакомым людям. Полагаю, ТАМ никаких границ между «кальками» не существует.
Группа бежала россыпью. Женька оказался слева, бежал чуть ли не последним, боялся отстать. Ориентироваться удавалось лишь на смутную двухголовую фигуру, отягощенную железом, – теперь пулеметчики волокли «максим» самостоятельно. Катька опять куда-то делась.