Милиционер с врачихой, потоптавшись, вышли – не прощаясь.
Я лежал по уши забитый в землю и для верности придавленный двумя почти цельными еловыми стволами – один поперек груди, другой ниже.
Мама дорубила редьку, подняла доску, чтобы соломку тоже смахнуть в тазик, застыла на полсекунды и почти незаметно мотнула головой в сторону микроволновки. Прическа качнулась, как шторка на сквозняке. Мама очистила доску, грохнула ее на стол и принялась перемешивать шкворчащее мясо на сковороде.
– Кого ждем? – спросил я чуть резче, чем хотел.
– Да, вас можно оставлять, вы ребята бдительные. Родители учили с незнакомыми не разговаривать, да?
– Да, – ответила она плаксиво. – Наиль, а чего они?..